«Калека с Инишмана» пермского театра «У моста», пожалуй, затмил все предыдущие постановки, включая и те спектакли, что были показаны театром в первый приезд к нам. Разумеется, не потому, что «Ханума», «Мачеха Саманишвили», «Вий» и «Женитьба» были хуже, а исключительно в силу того, что «Калека...» был для нальчикского зрителя «тёмной лошадкой», оставаясь таковой ещё неизвестно сколько (боюсь, что долго), если бы не пермские гости.
Вообще утечка информации, в хорошем смысле этого слова, всё же случилась: актёр пермского театра Карим Шанибов, уроженец Нальчика, в интервью «КБП» анонсируя возвращение своего театра в столицу КБР, сказал прямым текстом: «Впервые в истории Нальчика будет показан Мартин МакДонах, спектакль «Калека с Инишмана». Нальчане впервые в полной степени смогут ощутить мощь и талант этого ирландского драматурга!». Так что предупреждён нальчикский зритель всё же был и временем разузнать что-то про этого таинственного МакДонаха хотя бы предварительно вполне располагал. Ваш покорный слуга не поленился и кое-что выяснил. Правда, вместе с информацией получил повышенный градус нетерпения, и дожидаться спектакля пришлось, пребывая в «чемоданном настроении».
Итак: ирландец МакДонах в театральном мире слывёт чем-то вроде «Тарантино от театра» и является первым драматургом со времён Шекспира, четыре пьесы которого одновременно шли на подмостках Лондонской сцены. Отметился он и в кинематографе как сценарист и режиссёр: из тех работ, что «на слуху» – номинированный на «Оскар» «Залечь на дно в Брюгге» (тем, кто видел этот фильм, уже есть над чем задуматься при слове МакДонах). А «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» с его же сценарием и режиссурой получил награду Венецианского кинофестиваля и четыре «Золотых глобуса». Что касается «Калеки с Инишмана», то эта пьеса с Дэниэлом Рэдклиффом (Гарри Поттер, если кто не помнит) в главной роли состоялась на нью-йоркском Бродвее в 2014 году, за что Рэдклифф был признан «Лучшим актёром в драме».
Главный режиссёр пермского театра Сергей Федотов, по традиции вышедший на сцену, чтобы предварить спектакль небольшим вступительным словом, сказал, что до нальчикского зрителя МакДонах в целом и «Калека...» в частности долго не могли доехать, и вот, наконец, доехали. Между прочим, история появления МакДонаха в пермском театре тоже вполне драматичная: как пишут «Известия», Федотов впервые увидел его пьесу на сцене в Праге и, пока ехал домой в Пермь, умудрился перевести текст (вывезенный из Праги, похоже, чуть ли не контрабандой) на русский, а потом поставить его у себя дома за две недели. В общем, весело вышло. По-ирландски.
И это – не фигура речи: ирландский дух весьма своеобразен, и юмор, в том числе и черноватый, ему свойственен в солидной мере. Впрочем, во многом это «смех сквозь слёзы»: история Ирландии – не гладкая дорога с остановками на британское чаепитие, а долгая ухабистая колея с войнами, бедностью и борьбой за независимость, кончившаяся ничем. Отсюда и узнаваемое искусство, в том числе и драматургия, так подчас напоминающая отечественную общим ощущением безысходности и закрепощения, от которого никуда не деться. В «Калеке...» это отсутствие выхода нагнетается не только морально, то есть через изображение всеобщей нищеты и беспросветности, но и физически – действие разворачивается на острове, откуда так просто не уехать. Когда именно происходит дело, понять толком не получается, но по всему выходит, что примерно тридцатые-сороковые годы XX века. На ирландском острове Инишман живёт небольшая община рыбаков. Главный герой – юноша-калека Билли, с трудом передвигающийся на маленьких и очень неудобных костыльках, над которым смеются окружающие из-за общего неприятия таких вещей, как вежливость и сострадание, порождённого серым, набившим оскомину существованием и моральным примитивизмом. «Я калека снаружи. А вы – калеки внутри!» – говорит про них Билли. Единственные, кто относится к Билли по-человечески, – две его тётки, когда-то взявшие его на воспитание после того, как родители калеки утонули в море, причём, как уверяет местный сплетник, не просто утонули, а специально утопились, потому что не хотели растить неполноценного ребёнка. Своё существование инишманцы влачат на фоне суровой природы островной Ирландии, которая, мягко говоря, «не Рио-де-Жанейро». Чтобы эту суровость подчеркнуть (а заодно хоть как-то провести для зрителя ликбез по местной специфике), авторы вставляют в спектакль отрывки снятого в 1934 году документального фильма «Человек из Арана», как раз повествующего о жизни на Инишмане. Чёрно-белый немой фильм показывали на вывешенном посреди сцены матерчатом экране. Судя по увиденному, жизнь на Инишмане и правда не сахарная: показан нелёгкий труд одетых в откровенные лохмотья рыбаков, пытающихся на утлой посудине поймать акулу самыми незамысловатыми снастями. И вот в эту пусть и тяжёлую, но устоявшуюся обыденность вторгается «большой красивый и нездешний мир»: на соседний остров Инишмоор приезжает съёмочная группа из самого Голливуда, чтобы снимать кино. Взбудораженные инишманцы пытаются попасть на съёмки любой ценой, понимая, что другого шанса вырваться отсюда уже не будет. Особенно старается местная красотка Хелен по прозвищу Чума. Конечно же, последний, у кого, по мнению общества, есть шанс попасть на съёмки, – это бедняга Билли. Но именно у него это получается.
Впрочем, как говорится, давайте без спойлеров. Иначе неинтересно и пропадёт интрига: как в такой обстановке можно юморить? А представьте себе, можно, причём неплохо. Хотя некоторые шутки и не слишком пристойные. Главное, что, кроме уныния и юмора, тут есть место главным ценностям: доброте и состраданию, хотя в наличие у кого-то на Инишмане этих качеств поверить труднее всего самим инишманцам. Но хитрый МакДонах мастерски выстроил историю так, что они, иногда напоминающие скорпионов в банке, сами неожиданно для себя носителями этих качеств и оказываются. Поэтому и беспросветность хотя и немного, но сходит на нет: Чума Хелен дарит своему брату, которого она весь спектакль лупит почём зря, его мечту – телескоп, местный сплетник оказывается едва ли не ангелом-хранителем главного героя, унижаемый всю дорогу брат Хелен в конце концов говорит: «Видимо, Ирландия – не такая уж дыра!», а бедняга Билли продолжает твёрдо стоять на своих костыльках.
Думаю, что именно это вполне символизирует пресловутый ирландский дух. И тем тяжелее было расставаться с пермским театром, подарившим нам пять замечательных спектаклей и возможность скрасить два промозглых декабрьских вечера. Надеюсь, что так думали все, оттого и аплодировали в течение предыдущего спектакля (гоголевской «Женитьбы») шестнадцать раз. Эту статистику привёл перед началом «Калеки...» Сергей Федотов. Показалось даже интересным посчитать сорванные аплодисменты и на этот раз, однако пришлось оставить эту затею, сбившись на втором десятке.