Практически все соседи Игоря М. были в курсе, что он страдает психическим расстройством. И хотя в каждодневном общении недуг особо не проявлялся, всё же с какими-то серьёзными вопросами, требующими точных ответов, к нему никто не обращался.
Однако после того, как у Игоря умерла мать, с которой он всю жизнь прожил в двухкомнатной квартире, соседи узнали, что своё жильё он продал и, более того, взамен ничего не приобрёл, а новые владельцы собираются поместить его в интернат для одиноких и больных психическими заболеваниями.
Кто-то из жильцов дома вспомнил, что у Игоря был дальний родственник, которого всем миром разыскали и сообщили, какая судьба ожидает Игоря М. Поскольку сделка купли-продажи уже была совершена, а новые владельцы квартиры были заняты решением вопроса устройства Игоря в интернат и слушать не хотели об отмене сделки, в интересах больного человека его представитель-родственник подал в суд исковое заявление. Истец требовал признать договор купли-продажи недействительным, указывая, что уже не один десяток лет Игорь болеет шизофренией, из-за чего в момент совершения сделки не мог понимать значения своих действий и руководить ими. Решением районного суда, оставленным без изменения, апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам в удовлетворении этих исковых требований было отказано.
Суд ссылался на п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса, отмечая, что истец не представил доказательств совершения сделки в состоянии, когда он не понимал, что делает. Районный суд не установил оснований для назначения по делу судебной психиатрической экспертизы, указав, что с учётом установленных обстоятельств дела один лишь факт наличия психического заболевания не является основанием для назначения по делу экспертизы.
Проверяя законность принятого решения, суд апелляционной инстанции назначил судебную психиатрическую экспертизу, согласно которой в момент заключения договора купли-продажи квартиры в психическом состоянии Игоря преобладали эмоционально-волевые нарушения (эмоциональная сглаженность, пассивность, подчиняемость), специфические расстройства мышления (аморфное с отсутствием логики). В заключении экспертов также говорилось, что Игорь не мог оценить правовые последствия принимаемого решения.
Анализируя судебные постановления, президиум Верховного суда КБР отмечал, что, отвергая данное экспертное заключение, судебная коллегия указала на отсутствие медицинских документов, подтверждающих состояние здоровья продавца квартиры, которое могло ему помешать утратить способность действовать осознанно. В связи с этим фактом суд апелляционной инстанции пришёл к выводу об отсутствии правовых оснований для признания сделки недействительной.
Между тем оба этих решения постановлением президиума Верховного суда КБР отменены в связи с существенным нарушением норм процессуального права.
Как установлено судом, Игорю принадлежала квартира на праве собственности. В 2018 году между ним и гражданином С. заключён договор купли-продажи квартиры по цене 1 миллион 800 тысяч рублей. Продавец состоит на учёте под наблюдением клинической больницы с диагнозом «шизофрения». При повторном освидетельствовании ему была установлена вторая группа инвалидности с причиной «заболевание получено в период военной службы» бессрочно.
Президиум Верховного суда КБР указывал, что, согласно статье 177 ГК РФ, сделка, совершённая гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент её совершения в таком состоянии, когда он не мог понимать значения своих действий, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате её заключения.
Юридически значимыми обстоятельствами являются наличие или отсутствие психического расстройства у продавца в момент составления договора купли-продажи, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и волевого уровня. В соответствии с ч. 1 ст. 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.
В нарушение данных положений закона, указывал президиум Верховного суда КБР, суд первой инстанции, не обладая специальными познаниями в области психиатрии, сделал вывод о том, что истец мог отдавать отчёт своим действиям, тогда как из материалов дела усматривается, что он с 1974 года страдает шизофренией, вследствие чего ему присвоена II группа инвалидности.
Отвергая выводы судебной психиатрической экспертизы, и суд апелляционной инстанции решил, что человек осознавал, что делает, основываясь только на показаниях свидетелей, которые не обладали специальными познаниями в области медицины. Указанное, отмечал президиум Верховного суда КБР, свидетельствует о нарушении судебными инстанциями требований гражданско-процессуального закона, регламентирующих процесс доказывания.
Решение апелляционной инстанции было отменено, исковое требование о признании договора купли-продажи квартиры недействительным удовлетворено. Игорь М. остался жить в квартире, сблизившись со своим дальним родственником, который стал для него самым родным.
