Обманутое доверие

 После развода супруге с двумя детьми досталась трёхкомнатная квартира, а мужу – однокомнатная, которую по договорённости бывшая жена сдавала внаём для получения дополнительных, помимо алиментов, средств на содержание детей.
О таком режиме пользования жильём стороны договорились в добровольном порядке, решив в суде споры по разделу движимого имущества, включая автомобили. 
Между тем спустя время женщина заявила, что намерена продать однокомнатную квартиру, так как де-юре она принадлежит только ей. Мужчине пришлось обращаться в суд, который он едва не проиграл из-за пропуска срока исковой давности, возникшего исключительно из-за доверия к не закреплённым документально устным договорённостям с бывшей супругой. 
Отстаивая свои права на однокомнатную квартиру, мужчина дошёл до кассационной судебной инстанции, тогда как первая и апелляционная отказали в его требованиях, ссылаясь на пропуск трёхлетнего срока исковой давности. Судебный раздел совместно нажитого недвижимого имущества состоялся в 2014 году, а с иском о признании однокомнатной квартиры его собственностью супруг обратился только в 2018 году, то есть с нарушением трёхлетнего срока исковой давности.
Президиум Верховного суда КБР с выводами судов нижестоящих инстанций не согласился. В его решение было отмечено: суды не учли то обстоятельство, что стороны пришли к соглашению о порядке пользования спорным имуществом, из-за чего мужчина и не обращался в суд, полагая, что пользование квартирами осуществляется по взаимному согласию. 
Президиум указывал: из материалов дела видно, что после расторжения брака супруги заключили письменное соглашение о разделе общего движимого имущества, в соответствии с которым разделили два автомобиля. Тогда же они договорились о сдаче однокомнатной квартиры внаём для получения дополнительных средств на содержание детей. 
В мотивировочной части кассационного судебного решения указывалось на тот факт, что истец от своего права собственности на однокомнатную квартиру не отказывался и до получения уведомления в 2017 году от бывшей супруги о намерении продать жильё считал свои права не нарушенными. При указанных обстоятельствах, отмечал президиум Верховного суда КБР, с выводами судов о пропуске без уважительных причин срока обращения в суд согласиться нельзя. 
Кассационная судебная инстанция указывала, что нижестоящими судами были нарушены нормы материального права, так как не исследовались обстоятельства, связанные с установлением момента, когда действительно началось нарушение прав истца. Суд отмечал, что неправильное определение юридически значимых обстоятельств привело к ошибочному установлению срока исковой давности к требованию о разделе квартир. При новом рассмотрении дела суд учёл изложенные доводы в кассационном определении и удовлетворил требования истца.