Восьмидесятипятилетняя Зоя Г. обратилась с иском к снохе Елене Г., представлявшей интересы восьмилетней дочери Натальи, о признании недействительным договора дарения квартиры, в которой она живёт.
Женщина, подписывая договор, была уверена, что речь идёт о другой квартире, выделенной ей для улучшения жилищных условий. В ней жил сын, и она считала, что по его просьбе переоформляет жильё на него. Когда же он умер, выяснилось, что тем договором она подарила внучке квартиру, в которой живёт сама. Документы на обе квартиры находились у сына. Обнаружив фамилию внучки на квитанции за коммунальные услуги, Зоя обратилась за помощью к другим своим детям – сыну и дочери, которые и выяснили, какую аферу провернула Елена.
В судебном заседании Зоя рассказала, что внучка с ней никогда не жила, она всю жизнь самостоятельно оплачивает коммунальные услуги, делала ремонт. Сын помогал с организацией, но на её деньги. Внучка и её мать ничем ей не помогают. По состоянию здоровья и возрасту она не могла прочитать договор, думала, что оформляет прописку супруге сына по его просьбе.
Елена в суде утверждала, что именно муж предложил сделать дарственную на квартиру их дочери, чтобы никто из родственников об этом не узнал и не стал бы давить на Зою. У неё самой есть дом, купленный за счёт средств материнского капитала. Свекровь знала условия договора: квартира перейдёт внучке только после её смерти. А Елена будет нести все расходы по оплате коммунальных услуг, чтобы другие дети не узнали о сделке и не претендовали на свою долю. Также она заметила, что если бы при подписании документов в МФЦ у сотрудников возникли сомнения насчёт состояния Зои, документы бы не оформили.
Младший сын Зои Виктор К. пояснил, что его мать попросила сходить с квитанциями насчёт льгот. Он увидел на них фамилию племянницы и спросил у матери, что это значит. Зоя ответила, что не знает. Виктор получил в МФЦ копию договора дарения и позвонил Елене, спросил, что всё это значит, но та заявила, что у неё нет документов на квартиру – наверное, они потерялись. Когда Виктор с сестрой заявили, что сами придут и поищут, Елена созналась, что их старший брат уговорил мать подарить свою квартиру внучке. Сказала, что пойдёт к нотариусу и откажется от квартиры, но потом заявила, что ей отказали.
Анализируя показания сторон и свидетелей, суд обратил внимание на элементы обмана при совершении сделки. Якобы на сделке настаивал супруг, они сами договаривались с матерью, но фактически оформлением документов занималась Елена, что и подтвердили сотрудники МФЦ. Суд отмечал, что невозможно достоверно установить, разъяснялись ли Зое Г. правовые аспекты того, что происходило, а также говорили ли ей, о какой именно квартире шла речь. С учётом особенностей личности женщины, её образования (пять классов), преклонного возраста и состояния здоровья при оформлении договора можно сделать вывод, что её воля не была направлена на безоговорочный и безвозмездный отказ от права собственности при оформлении договора дарения квартиры, которая является её единственным жильём. Также отмечено, что сделка до настоящего времени не исполнена: Зоя продолжает жить в подаренной квартире, самостоятельно несёт расходы по её содержанию. Внучка и её законный представитель туда не вселялись и не намеревались это делать до смерти дарителя, расходы не несут и не собирались. То есть обе стороны не сделали ничего для выполнения договора, поэтому имеются правовые основания для признания недействительным договора дарения как мнимой сделки.
Право собственности на квартиру вернули Зое. Решение стало основанием для внесения изменений в записи ЕГРН. Секретов от сына и дочери у Зои больше нет.
