20 сентября исполняется пять лет, как ушёл из жизни один из самых видных прозаиков русскоязычной балкарской литературы Борис Чипчиков, книги которого стали неожиданным и приятным открытием для массового читателя. Ныне имя Б. Чипчикова по праву занимает почётное место в истории национальной и российской литературы в целом.
Отдавая дань памяти Борису Чипчикову, мы предлагаем нашим читателям вновь услышать голос прозаика, в разные годы прозвучавший на страницах «КБП». Отрывки из материалов о нём «Состязание с рутиной» (2008) и «Литература – это гигиена души» (2009), нам кажется, продолжают оставаться актуальными и сегодня. Неважно, художественная это проза или публицистика – всё классика. Она вне времени. 
Он родился в 1948 году в Киргизии в селении Красная Речка. Окончил исторический факультет КБГУ, работал инструктором горного туризма, ответственным секретарём Союза писателей КБР.
Уже много лет Чипчиков стоит как бы особняком в балкарской литературе, поодаль от сонма традиционно затверженных имён, по-лучивших от матери-Родины столь много, что за ворохом поблёкших лавровых венков и полинявших муаровых лент едва уже различимы их лики.
Чипчикова, хотя он скуп на слова и краток в сюжетах, нельзя сравнить, к слову, с Чеховым, но очень хочется. Скрытый юмор или его пронзительный лиризм, за которыми как бы сокрыта мудрость, национальная жизненная позиция, не роднят его и с Фазилем Исканде¬ром, хотя тоже очень хотелось бы породнить. Аналога же в родной балкарской литературе ему нет. Но он свой в сущностных, корневых истоках. Чегемец, как и Кайсын. И самобытен.
Его долго и упорно не хотели замечать. Скромный и тихий, как камыш в речной заводи, он никого и никогда не отягощал своим стремлением попасть в ранжир дружно шагающих волонтёров балкарской литературы, хотя была попытка обозначить свою художественную позицию, напечататься. Думающий на русском языке, он всё же первое своё произведение – рассказ «Бэла» – написал на родном и предложил редактору альманаха «Шуёхлукъ» Ибрагиму Бабаеву. Тот несколько раз возвращал молодому литератору его детище, предлагая смикшировать «грусть», которая оказывалась то в центре, то где-то в другом месте текста. Короче говоря; «Бэла» вышла в альманахе в 1978 году.
– А почему первый рассказ на балкарском? – интересуюсь у Бориса.
– Да потому, что к русским литературным бонзам подойти было невозможно, меня печатать не брались. Сумел опубликоваться только в 2000 году.
Так получилось, что лет восемнадцать, по признанию писателя, они отняли из его писательской биографии...
Сегодня мы знаем другого Чипчикова, а если быть точнее, того, кем он и был изначально – писателя подчёркнуто собственного стиля и почерка. Его манера письма видится парадоксальной и даже шокирующей, в какой-то степени курьёзной для тех, кто привык к традиционной колее, к жёстким клише реализма. В Чипчикове не обнаружить и футуристических вывертов. Его книги «Возвращайся свободным», «Нерестились рыбы в свете лунном», «Улыбается Боже» – «об жизни», как говорят в народе.
Но в какие стилистические тоги облекается чипчиковская мысль, какого она тонкого плетения, какая метафизика, глубинная философия стоит за всей этой иносказательно выстроенной концепцией, ещё нужно постигнуть. Хотя при всех изысках эстетики и мудрствования автор говорит о жизни. Она у Чипчикова запелёнута в русскую метафоричную и даже метаметафоричную лексику, но из-под неё так и просится на волю родной балкарский говор чегемского розлива. Дух народности, по-чипчиковски неординарный, интригующе впечатляющий, присутствует или пронизывает все, что выходит из-под пера Чипчикова. 
В декабре планируется выход однотомника писателя «Благословение долгам моим» в Москве тиражом в две тысячи эк-земпляров. В сборник вошли не только авторские вещи, но и статьи, эссе и рецензии критиков и исследователей литературы С. Алиевой, Р. Кучмезовой, Ф. Урусбиевой, Г. Бозиевой, Х. Мамаева. Все они дают скрупулёзный – литературоведческий и эссеистский – свободный анализ написанному Чипчиковым за долгие годы его странствий по волнам творческого поиска.
Выход книги – это не только убедительная победа уже сложившегося мастера художественного стиля, о котором в обзорах упоминают «Литературная газета» и «Литературная Россия». Сама балкарская литература претерпевает формотворческую и мировоззрен-ческую эволюцию, что говорит о её несомненном качественном росте и о том, что появились, пусть и в малом количестве, творцы слова, стремящиеся выиграть бой в состязании с рутиной. И на правом фланге их Борис Чипчиков, который работает медленно, но верно, делая шаг за шагом и вовсе не для того, чтобы увидеть своё имя «в поэтической рубрике», а чтобы рассказать о наболевшем.
Борис Чипчиков принят в Союз писателей России в 1999 году. Активно его стали печатать где-то на рубеже 90-х и в начале 2000 года.
На вопрос о том, каков принцип его работы, Чипчиков, не задумываясь, отвечает: «Что у меня ляжет на душу, то и пишу. Ни под кого не подлаживаюсь, ни в чью сторону не делаю реверансов. Если будешь писать, ориентируясь на кого-то, то лучше не садись за стол. Мне приходилось работать порой до седьмого пота».
Своё отношение к критике Борис выразил так: «Чьё-то мнение не может повлиять на ход моих мыслей. С другой стороны, читаю, лю-бопытно не то, что обо мне напишет тот или иной, а просто интересно, как этот автор работает. В своё время я и землю пахал, и камни ворочал, стены возводил, но в конце концов понял, что литература, писательское дело – самый тяжёлый труд. Повезло, если ты встал из-за стола и у тебя есть ощущение лёгкого сумасшествия, прострации, значит, написано неплохо».
И даже в 60 лет не каждый взявший в руки перо приходит к выводу о писательском труде как о тяжком духовном бремени. Такое прозрение – удел избранных. Борис – один из самых ревностных читателей – с удовольствием рассказывал о своей любовно собранной домашней библиотеке и об увлечении чтением: «С трёх лет слушал, как тётя читала мне «Гамлета», и даже «Историю КПСС». «Дон Кихота» тоже. Короче говоря, мне повезло. Выходит, в литературу я окунулся, ещё не освободившись от пелёнок, в четыре года. Словом, моя тётя Кани Теппеева – учительница, и, кстати, она была в своё время первым министром-балкаркой в КБАССР.
С годами интерес к книге, литературе у меня возрастал. Сказать, что я люблю книгу, значит, ничего не сказать: я отношусь к литературе очень и очень серьёзно. Потому что считаю: если у человека имеется стержень какой-то, то, фигурально выражаясь, этот стержень подпитывается культурой, искусством, литературой. Без такой подпитки он засохнет, зачахнет. Поэтому я покупаю всю жизнь книжки. А если их не покупать, откуда ты почерпнёшь духовный опыт поколений? И скажу больше: ты не сможешь противостоять вызовам жизни. Более того, и я об этом где-то уже писал, к примеру, если ты хочешь оставить ребёнку наследство, то ему надо подарить чтение, и делать это до семи лет. А дальше то, что ему даётся, – это не наследство, а нечто другое».
Здесь философские рассуждения Бориса Чипчикова можно выразить в двух словах – то есть, считает писатель, если до семи лет ты смог прочесть своему ребёнку доступные главы мировой литературы, тогда можешь с удовлетворением сказать себе: я ему дал всё, что мог. Короче говоря, вооружил бесценным сводом познания. И за его будущее уже можно быть спокойным. Но если ты не дашь ему этого, то тебе всю жизнь придется присматривать за ним. Будешь своё чадо опекать в школе, вузе – всю жизнь, до гробовой доски.
«Некоторые ставят вопрос: влияет или нет литература на жизнь человека? Отвечу: она не только влияет – она формирует личность. Но у неё есть одно свойство: её влияния как чего-то материального ты не ощущаешь. Литература подобна воздуху, которым ты дышишь.
Вы говорите, что часть населения живёт в последние двадцать лет без литературы? Да, но к чему мы пришли? Реально видны пагубные плоды. Только культурный человек извинится, наступив тебе на ногу, или уступит дорогу женщине, старому человеку. Этого можно добиться, если с детства ты читал своим детям книжки. Чтение обеспечивает безопасность человека. Ни ты никого не оскорбишь, ни тебя никто не станет унижать, попирать твое достоинство. В общем, в грубом сравнении, литература – это прикладная штука, как зубная щётка, предметы личной гигиены», – подчёркивает Борис.
«Слишком приземлённое суждение? Нет же, и, если точнее, то литература – гигиена души. Книга, та или иная, способна очищать тебя... Она для меня и духовная, и даже физиологическая потребность. Применительно к жизни, если ты недодал своему чаду всего духовного, о чём я говорю, не удивляйся, что твой сын неудачно женился, не имеет вкуса, не так ведёт себя, не так одевается. Ищи в этом свою вину, ставшую в итоге твоей бедой. Значит, не выработан в нём художественный вкус, и это чревато не очень-то позитивными последствиями.
Как собирал личную библиотеку? Как я уже говорил, начало было положено тётей. Свою лепту вносили родители. Она у меня небольшая. И любое издание у меня всегда под рукой. Состав библиотеки? Здесь классика – русская, западная. Немало скандинавских авторов. Я люблю малый жанр, поэтому собраны писатели-новеллисты. Спектр самый широкий. Словом, всё, что соответствует моему вкусу, моим пристрастиям.
С литературой мир я вижу другим, и мир меня видит, каков я есть. А с книгой я и есть мыслящий и хорошо вооружённый индивидуум. Без книг я невежа. Поэтому моё с ними проживание под одной крышей естественно и жизненно необходимо. Кстати, воспитанный, начитанный человек любую рискованную ситуацию способен перевести на юмор, смягчить удар, что называется. Я не знаю более универсального лекарства от многих душевных недугов, чем литература.
Какое произведение люблю? «Дети подземелья» Г. Короленко. Эта книга не просто социальная вещь, а именно то, что поможет в жизни выбрать верную ноту. Поможет выстроить отношения с окружающими. Выберешь в друзья олигарха или художника, простого рабочего, педагога – это и будет определять твоё место в обществе, поможет в расстановке приоритетов. Нелепо звучит, когда кто-либо говорит: я друг такого-то миллионера. Скажи, зачем ему твоя дружба? Общение это ничего тебе не даст. И рассказ Короленко об этом: «Дети подземелья» – библия в художественном преломлении.
Читал ли я религиозные книги? Разумеется, но я не смог бы наизусть пересказать что-либо. Важно нести в себе ощущение от прочитанного. Есть у меня и Коран, и Библия, и другие божественные издания. Это культура. Не субкультура, нет, а культура. Сама архитектоника, слог, тональность… Ощутить их – наслаждение. Правда, я вне церкви, вне любых иных конфессий, но вера во мне живёт, без веры нельзя. Книга любого автора мне интересна той атмосферой, которую он сумел создать, сотворить. Таков для меня Достоевский, но не Толстой – описание событий меня не привлекает. Вот Чехов – это да! А Тургенев? О, Тургенев – это чудо! Какую последнюю книгу приобрёл? Сборник Руслана Семёнова. Мы были друзьями с ним в юности».