Когда началась специальная военная операция, Мурат Аккаев (на снимке слева) служил в Росгвардии. Офицер в звании капитана, чей боевой путь к тому времени включал уже не один год службы и не одну операцию против незаконных вооружённых формирований, как и любой военный, приказы не обсуждает. Так он в должности командира взвода оказался в Харьковской области.
– Поначалу хотел служить в спецназе УИН и уже прошёл отбор, – рассказывает Мурат. – Но потом в силу различных обстоятельств пришлось переменить решение и пойти в Росгвардию. Служил в войсковой части в посёлке Звёздном с 2004 по 2023 год. Когда встал вопрос об отправке на СВО, моё участие было само собой разумеющимся. Личная мотивация была такой же, как у любого офицера и патриота. Мы служили не один год, участвовали во многих специальных мероприятиях, в том числе в конфликте в Южной Осетии. Другой страны у нас не будет, и если не я и мои товарищи, то кто должен быть в числе участников? Примерно так рассуждал. По этой же причине моё участие в специальной военной операции не обсуждалось и в кругу семьи. Все сразу приняли мысль, что я еду.
Прибыв на место, Мурат и его товарищи вместе с добровольцами и военнослужащими минобороны (в целом около 120 человек) получили задачу удерживать идущую в тыл дорогу. В близлежащей лесополосе бойцы оборудовали сводный опорный пункт, основательно окопались. Артобстрелы, непрерывно ведущиеся противником, боец вспоминает до сих пор. Другие его воспоминания, столь же яркие, связаны с товарищами по оружию, которые всегда готовы были прийти на помощь и никогда не уклонялись от выполнения боевых задач.
– Мы в силу специфики нашего рода войск с артобстрелами не сталкивались, – рассказывает Мурат. – Нашей задачей было участие в локальных конфликтах и контртеррористических операциях. Здесь же ситуация была другая. Приходилось осваиваться и вырабатывать новые навыки. Поначалу было непривычно, но через день-два научились действовать в новой обстановке, приобрели необходимое хладнокровие.
Укрытием от постоянных прилётов артиллерийских снарядов (дроны тогда ещё не получили такого распространения) стала пара водосточных труб, проложенных под дорогой. Иногда из временного укрытия они превращались в постоянное. Внутри можно было передвигаться только на корточках – выпрямиться в полный рост не позволял диаметр водостоков. Однако в условиях боевых действий наличие даже такого примитивного укрытия можно было считать удачей.
– Там иногда приходилось спать, экипироваться, выходить на посты и в целом нести службу, – вспоминает Мурат.
Так прошли несколько месяцев. 7 августа, в самый обычный день, когда бойцы несли службу на постах, во время очередного артобстрела Мурат получил осколочное ранение.
– Похоже было, как если бы кто-то внезапно выключил свет и включил его, когда я уже был в госпитале, – вспоминает боец.
Поскольку сам он не помнил обстоятельств произошедшего, то восстанавливать картину пришлось по рассказам товарищей.
– Судя по всему, это был прилёт 60 мм мины польского производства, – рассказывает Мурат. – Такие так и называли – «полька». Мой товарищ, который стоял рядом, затащил меня в ближайший блиндаж, снял экипировку, сообщил по радиосвязи остальным, что «Горник» – «трёхсотый». «Горник» – это мой позывной.
Потом выяснилось, что ранены ещё пять человек. Кто-то из служивших рядом добровольцев отвёз самых тяжёлых – Мурата, раненного в голову, и ещё одного бойца – к российской границе, где располагались госпитальный пункт и сотрудники МЧС.
– Я благодарен всем ребятам, которые проявили себя настоящими боевыми товарищами, – говорит Мурат. – Всем им, безусловно, отдаю должное за спасение, и, если бы у меня была возможность их всех наградить, я бы это сделал.
Ещё одно по-настоящему достойное воспоминание, позволяющее ему сегодня ходить с поднятой головой – он, будучи командиром, не потерял ни одного бойца: «Это даёт возможность не стыдиться никого и не чувствовать груза вины».
Должное он отдаёт и врачам, в руки которых попал после эвакуации, в том числе нейрохирургу, оперировавшему его в течение девяти часов.
После операции его отправили самолётом в Москву. Перелёт он помнит плохо: зрение на тот момент не восстановилось, и он не совсем адекватно воспринимал происходящее. Даже думал почему-то, что его везут на вертолёте. В Главном военном клиническом госпитале Росгвардии в Балашихе он провёл три месяца.
– Врачи, которые нас лечили, – специалисты, что называется, от бога, – вспоминает боец. – Правая сторона тела была практически парализована, и шансов никто не давал. Однако медики совершили настоящее чудо. Они очень хорошо надо мной поработали, особенно врачи по лечебной физкультуре. Благодаря им я начал понемногу выполнять физические упражнения. В общем, постепенно начал приходить в себя. Наверное, помог спорт, которым всегда занимался. Вообще госпиталь я вспоминаю с благодарностью. Он, кстати, очень хорошо оборудован.
Помимо врачей и спорта, на ноги Мурат встал с помощью бывшего сослуживца по имени Ибрагим Гилиев, которого он помнил ещё по обязательным для Росгвардии сборам по горной подготовке, где тот был инструктором. Ибрагим попал в госпиталь ещё раньше.
– У него очень богатый жизненный опыт благодаря той службе, – говорит Мурат. – Ведь она сопряжена с большой опасностью. Нередки экстремальные ситуации. Его багаж знаний мне очень помог. Можно сказать так: 50% мне давали врачи, остальные 50% обеспечил он. Это продолжалось все две недели до тех пор, пока его не выписали.
Учитывая тяжесть и последствия ранения, помощь и правда была нешуточная: помимо парализованного тела, из-за которого он не мог удержать даже носовой платок, Мурат не узнавал родную сестру, приехавшую однажды его навестить, и был не в состоянии прочесть фамилии врачей на табличках в госпитальных коридорах, по которым Ибрагим возил его на коляске.
– Элементарно буквы в слова не мог собрать, – вспоминает боец. – Плюс потеря памяти. Ходить, говорить, читать – всему пришлось учиться заново. Даже маму вспомнить не мог.
Окончательно встать на ноги он смог дома, куда прибыл в начале ноября 2022-го. Здесь в санатории «Нальчик» посещал курсы лечебной физкультуры.
– Со мной работала инструктор Елена Александровна, она очень мне помогла, – говорит Мурат. – И вообще, должен сказать, что стал ценить труд врачей и преисполнился уважением к этой профессии. Дело в том, что ранее я никогда ничем не болел и в больницах до ранения не лежал. Даже не доверял врачам. Но когда я оказался там и увидел их работу вблизи – взял свои слова обратно. Так им и сказал: я вами восхищаюсь.
Утраченные навыки удалось восстановить уже дома. Давалось восстановление с большим трудом. Сегодня он уже передвигается самостоятельно, практикует подтягивания на перекладине и даже сел за руль. Поддерживала семья: мама, жена и три дочери. Супруга, несмотря на четвёртый месяц беременности, приезжала в госпиталь. Её присутствие очень помогло. Конечно же, помог и приезд матери, на котором врачи даже настаивали, полагая, что это поможет Мурату восстановить память. Так оно и вышло.
– Учиться заново писать помогала дочка-второклассница, – вспоминает Мурат. – Она садилась напротив и писала текст, а я пытался повторять, хотя поначалу даже ручку удержать не мог. Постепенно научился, почерк восстанавливается – он у меня раньше очень хороший был.
Восстановительному процессу поспособствовало чтение книг, которым он ранее не особо увлекался.
– Причём читать стал именно бумажные книги, а не электронные, – подчёркивает Мурат. – Никогда бы не подумал, но это ни с чем не сравнимое ощущение: держать в руках настоящую книгу, пахнущую бумагой. В итоге я прочитал Олдоса Хаксли, Роберта Кийосаки, много прочитал про финансовую грамотность. За год прочитал то ли 12, то ли 13 книг. Чтение мне очень помогло, я даже пожалел, что раньше не читал.
Тяжело было и психологически: ему, всегда державшемуся бодрячком и даже не болевшему, стоило немалых усилий мириться с подобным состоянием. На помощь пришли и горы: раньше он там бывал часто по долгу службы, проводя в Безенги и Терс-коле всероссийские сборы Росгвардии по горной подготовке.
– Горы очень помогают, – делится Мурат. – Там создаётся нужный эмоциональный фон.
Так потихоньку умение преодолевать себя укрепилось. Теперь он надеется на то, что в дальнейшем ему поможет ещё и спорт: он когда-то окончил факультет физвоспитания, профессионально занимался тхэквондо, имеет сертификат.
– Раньше даже планировал, что после службы буду тренировать, – говорит Мурат. – И до сих пор думаю стать тренером-преподавателем. Надо только дождаться окончательного восстановления. Постепенно, думаю, сумею этого добиться. Я уже много гуляю: отвожу дочку в школу и, пока она на занятиях, отправляюсь в парк. Там встречаюсь с такими же, как я, ранее отслужившими, гуляем, пьём чай, общаемся. То есть жизнь продолжается, и отчаиваться некогда. Благодаря семье, друзьям, близким я с уверенностью могу сказать себе: только вперёд!.
Однажды ему позвонил социальный координатор из филиала Государственного фонда поддержки участников специальной военной операции «Защитники Отечества».
– Они детально выяснили, какие проблемы мне надо решить, помогли установить оборудование для «умного дома», – рассказывает Мурат. – У них много программ, которые поддерживают таких, как я. Это, безусловно, сильная поддержка. Также они привлекают ребят к участию в уроках мужества. Это тоже важно: детям необходимо прививать правильный взгляд на происходящее. Думаю, что тоже смогу принять в них участие, когда достаточно восстановлюсь.
