Тимур С. оформил в дар несовершеннолетней дочери квартиру, доставшуюся ему в наследство после смерти родителей. Тогда его бизнес процветал, семья жила в двухэтажном частном доме, который супруги построили сами, обустроили приусадебный участок, чем оба гордились. Но жизнь внесла коррективы: предприниматель не учёл имевшиеся риски, и в течение достаточно короткого времени от былого благосостояния остались только воспоминания.
Действительность потребовала продажи домовладения для расчёта с кредиторами. И тогда же супругам пришлось переехать в наследственную квартиру Тимура, оформленную в дар дочери. После двенадцати лет супружества брачный союз распался, а спустя полгода в интересах несовершеннолетней дочери бывшая жена обратилась с иском в суд о признании Тимура утратившим право пользования жилым помещением. В обоснование требований женщина писала, что квартира является единственным жильём, которым располагает её дочь – инвалид с детства. Решением суда место жительства ребёнка определено с матерью. Дочь является собственником квартиры, полученной ею в дар. Ребёнок нуждается в постоянном уходе, однако жить в квартире мать не может из-за плохих отношений с ответчиком. Бывшая жена также указывала, что Тимур не оплачивает коммунальные услуги, продукты для ребёнка не покупает, в её воспитании не участвует.
В исковом заявлении также указывалось, что жить с бывшим супругом небезопасно, поэтому уже несколько месяцев вместе с дочкой она находится в доме барачного типа, принадлежащем её матери, где плохие санитарно-бытовые условия.
Ответчик иск не признал, показав, что спорную квартиру в своё время предоставило его родителям предприятие, на котором они проработали десятки лет. Он сам вырос в ней, сюда вернулся после армии и сюда же привёл жену. И только пять лет спустя, построив дом, они переехали. Другого жилья у него нет. С дочкой у него хорошие отношения, он её любит, хочет общаться, однако этому препятствует его бывшая супруга. Он ходит с дочерью в парк, водит её на аттракционы, на спортивные мероприятия, которые ребёнку очень нравятся. Переехав жить к матери, истица лишает его общения с дочкой. Когда её нет дома, она запирает девочку на замок. Мужчина также пояснил, что оплату коммунальных услуг всегда производил и полностью обеспечивал семью. Лишившись бизнеса, попал в тяжёлое материальное положение. Тем не менее исправно платит алименты на содержание дочери, а также выплачивает истице стоимость присуждённого ей имущества.
На судебном процессе дочь, в интересах которой действовала бывшая супруга Тимура, говорила, что любит отца. Он водит её в парк, гуляет с ней, но мама не хочет, чтобы он жил вместе с ними, и поэтому она тоже этого не хочет.
Вынося решение, суд ссылался на часть 1 ст. 209 и часть 1 ст. 288 Гражданского кодекса РФ, в которых установлено, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения имуществом. Называлась и статья 304 ГК РФ, которой оговорено, что собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения. Вместе с тем суд также указывал на ст. 31 Жилищного кодекса РФ, определяющую, кто является членом семьи собственника жилого помещения, к кому отнесены его супруг, дети и родители, а также другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане, если они вселены собственником в качестве членов семьи.
В мотивировочной части судебного решения называлась ст. 31 ЖК РФ, в которой говорится, что в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования им у бывшего члена семьи не сохраняется, если иное не установлено соглашением. А при прекращении (в силу ст. 35 ЖК РФ) права пользования жильём гражданин обязан его освободить. Если этот человек в срок, установленный собственником, помещение не освобождает, он подлежит выселению по требованию владельца на основании решения суда.
В судебном постановлении отмечалось, что ответчик зарегистрирован в спорной квартире, из свидетельства о рождении девочки следует, что он является её отцом.
Принимая решение, суд указывал, что по смыслу ст. 31 Жилищного кодекса РФ расторжение брака между родителями не является основанием прекращения правоотношений между родителем и ребёнком. Дети, не достигшие 18 лет, и их родители не являются бывшими членами семьи. Отец ребёнка родительских прав не лишался, между ним и ребёнком существуют нормальные взаимоотношения. Доводы истицы о том, что из-за сложившихся между нею и ответчиком неприязненных отношений она не может с ним проживать в одной квартире, не являются основанием для лишения отца девочки права пользования квартирой. Суд также указывал на ст. 60 Семейного кодекса, которой определено, что ребёнок не имеет права собственности на имущество родителей, а те, в свою очередь, лишены его на имущество детей. Дети и родители, проживающие совместно, могут владеть и пользоваться имуществом друг друга по взаимному согласию.
Суд подчёркивал, что у бывшей жены непосредственного субъективного права владения и пользования имуществом несовершеннолетней дочери не имеется. Оно является опосредованным и вытекает из установленных законом обязанностей родителей. Вместе с тем бывший супруг является родителем девочки и её законным представителем.
Суд также рассмотрел заявление бывшей жены о том, что бывший муж привлекался к ответственности за нанесение ей телесных повреждений, из-за чего жизнь с ним под одной крышей невозможна.
Оценка была дана постановлению УУП УМВД России по г.о. Нальчик, отказавшему в возбуждении уголовного дела в отношении Тимура в виду отсутствия в его действиях состава преступления.
В иске бывшей супруге было отказано, и отец ребёнка выселен не был.
