Владелец персонального компьютера вправе защищать личные неимущественные права, нарушенные неправомерным доступом к размещённой на нём информации, что делается в судебном порядке в иске с требованием компенсации морального вреда.
Это правовое решение позволило Галине Д. привлечь к ответственности хозяйку арендованной ею квартиры и взыскать с неё 40 тысяч рублей.
При рассмотрении этого дела судом установлено, что по заявлению Галины было возбуждено уголовное дело в связи с пропажей её ноутбука стоимостью 30 тысяч рублей.
Спустя какое-то время компьютер женщине вернули. Хозяйка квартиры была допрошена в качестве подозреваемой. Через десять дней уголовное дело было прекращено в связи с примирением сторон.
Решая спор и отказывая в удовлетворении заявленных требований о компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что в силу действующего гражданского законодательства денежной компенсации подлежит только моральный вред, причинённый действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, тогда как по данному делу в результате преступных действий были нарушены имущественные права – украден ноутбук.
Суд первой инстанции указал, что доказательства нарушения личных неимущественных прав истцом представлены не были, вред здоровью не причинён, что в суде опровергнуто не было. В деле также не имелось свидетельств, что Галине причинена психологическая травма, подтверждением чего могли быть заключение врача, выписка из амбулаторной карты.
С этими выводами согласилась и апелляционная судебная инстанция, указав, что доводы жалобы о том, что в результате преступных действий нарушены неимущественные права Галины, так как ноутбук является носителем информации, на котором женщина хранила личные фотографии, видеозаписи, электронные документы, а при завладением компьютером ответчица имела доступ к сведениям, являющимся конфиденциальными. Как указал суд апелляционной инстанции, истица не представила доказательств, подтверждающих пользование ответчицей её ноутбуком и использование хранящейся там информации. При этом из материалов уголовного дела следовало, что в период владения компьютером доступ к нему был ограничен из-за установки Галиной пароля, который не был известен ответчице.
Между тем суд кассационной инстанции отменил вынесенные по этому делу судебные акты, отметив, что в соответствии со ст. 150 ГК РФ жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь, доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие человеку от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Кассационная судебная инстанция ссылалась на ст. 25 Конституции РФ, в которой закреплено право каждого на неприкосновенность его жилища.
При рассмотрении дела суд установил, что ноутбук был взят из квартиры, которую истица арендовала у знакомой. Согласно заключённому между сторонами договору наймодатель принял обязанность посещать квартиру не более одного раза в месяц с предварительным уведомлением об этом квартиранта.
В апелляционной жалобе Галина указывала, что заключение договора найма жилья с условием, оговаривающим порядок проверки помещения, указывает, что воля нанимателя состояла в том, чтобы собственник посещал квартиру только так и никак иначе.
Президиум ВС КБР отмечал, что суду апелляционной инстанции следовало дать надлежащую правовую оценку доводам жалобы о том, что при совершении преступления ответчица посягнула на неприкосновенность жилища, которое является конституционным правом каждого гражданина и относится к личным правам, что в нарушение требований ст. 198 ГПК РФ сделано не было.
Вывод суда апелляционной инстанции о том, что отсутствуют сведения о факте привлечения хозяйки квартиры к уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности жилища, и потому нет оснований полагать, что она посягнула на неприкосновенность жилища истца. В соответствии с п. 1 ст. 152.2 ГК РФ не допускается без согласия гражданина сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, в том числе сведений о его происхождении, месте пребывания или жительства, о личной и семейной жизни.
В исковом заявлении Галина указывала, что ноутбук ею использовался в личных и рабочих целях, для ведения активной общественной жизни. Пленум Верховного суда РФ в своем постановлении «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснил, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной или врачебной тайны и так далее. Президиум ВС КБР указывал, что суд установил: заявительница была лишена возможности пользоваться своим компьютером, в связи с чем подлежали оценке доводы Галины о невозможности вести активную общественную жизнь.
Отклоняя довод истицы о том, что ответчица получила доступ к конфиденциальной информации – её письмам, фотографиям, записям и т.д., потому что на компьютере был установлен пароль, суд апелляционной инстанции, отмечал президиум ВС КБР, не дал оценки другому аргументу Галины: в момент завладения ноутбуком он был включён, в связи с чем пароль не требовался.
Принятые по делу судебные акты были отменены. При новом рассмотрении дела требования Галины о компенсации морального вреда в сумме в 40 тысяч рублей были удовлетворены в полном объёме.
