Совсем недавно республика отметила 80-летие со дня рождения Бориса Утижева. На всех мероприятиях, посвящённых ему, было много сказано о юбиляре, известном писателе, поэте, драматурге и журналисте.
Кабардинский госдрамтеатр им. А. Шогенцукова был для Бориса Утижева, что МХАТ для А. Чехова. И эта аналогия приходит на ум не случайно. Именно здесь нашли сценическое воплощение лучшие его пьесы, особенно оцениваемые как выдающиеся драматические произведения – трагедия «Тыргатао» и пьеса «Эдип», основанная на древнегреческом мифологическом сюжете. Запомнилась и комедия «Свадьба Шамхуна».
На моём столике, как светлая память о Борисе Кунеевиче – добром собрате по перу, лежит ручка в чехле, подаренная мне им в день открытия масштабной выставки в Национальном музее КБР. Протягивая мне этот скромный дар, Борис пригласил на свою выставку. «Увидишь, мы не только умеем заполнять бумагу», – добавил он с улыбкой. Личное приглашение уже тогда прославленного писателя, главного редактора журнала «Ошхамахо» не могло не польстить.
Казалось, чем ещё мог удивить культурную общественность республики и гостей, в том числе из Иордании, народный писатель, заслуженный работник культуры КБР, лауреат международной Кандуровской премии Борис Утижев? Правда, в литературных кругах говорили, что Утижев классный художник. Так и подчёркивали определение – «классный». Но то, что довелось увидеть, превзошло все мои ожидания.
Прошло с той поры пятнадцать лет, а свою выставку Борис приурочил к 65-летию со дня рождения.
Переступив порог экспозиционного зала, вспоминал его слова: «Не только же нам заполнять бумагу…». В этот вечер Борис в полный голос заявил о себе не только как о живописце, но и как о мастере-прикладнике. Он представил на обозрение большое число как уже известных, так и новых картин. Поражали воображение чеканка, скульптура, композиции из дерева, рисунки пером, стремительные карандашные наброски. Дружеские шаржи были исполнены юмора, сатирические – остры и бескомпромиссны. Он смеялся, он был саркастичен и демонстрировал абсолютное неприятие порока, ненависти и зависти… Дружеские шаржи были пересыпаны поэтическими репликами. Зрители были сражены абсолютным талантом Утижева, непререкаемостью его живописного дарования. В каждом «портрете» угадывался известный всем присутствующий герой.
Выставка, несмотря на жанровый разброс, воспринималась как единое цельное панорамное полотно. Налицо было подтверждение истины: Борис Утижев – могучий талант, органично присутствовавший в этом большом человеке со скромной улыбкой.
Утижев не был, а есть масштабный художник, несущий в себе черты своего народа, в своих творческих проявлениях стремившийся к гармонии. Этнонаправленность его творчества, ключевая ипостась почерка основана, уверена, на любви. Любовь выражена в литературных произведениях, в живописном и декоративно-прикладном мастерстве. Любовь к народному слову, вдохновенному эпосу «Нарты», дух которого широким отсветом лежит на всех его творческих поисках.
Утижев создаёт пластические панегирики коню – преданному другу воина, гордому, устремлённому всем существом к победе, всаднику. Мир изобразительных средств его многогранен и в то же время эпически высок, но и лиричен, исполнен большого обаяния. Смелая, причудливая игра, чуждая нарочитой манерности, привлекает в каждой композиции.
Борис-художник и Борис-человек нерасторжимы. И сегодня, вспоминая о нём, невольно уходишь мыслями в тот день пятнадцатилетней давности, когда он, приглашая на юбилейную выставку, с улыбкой сказал: «Не только же бумагу мы можем заполнять…».
