Сборник одного из самых моих любимых поэтов, высокочтимого, незабываемого коллеги по издательству «Эльбрус» Руслана Семенова, изданный в 1991 году другим моим коллегой, редактором Аркадием Кайдановым, бережно храню в своей библиотеке.
Примечательна книга и тем, что на обороте её титула начертан памятный автограф мамы Руслана. В нём неутешная мать, щедрая на чувства в связи с выходом сборника сына, пишет мне очень лестные слова – она знала, как тепло и сердечно мои сыновья Ибрагим и Эльдар относились к Руслану. «На добрую память, – пишет мама Руслана, – Светлане. Милейшая, красивейшая моя Светлана, за вашу гениальную честность и чистоту. Мать поэта Руслана Семёнова. 27.05.91 г.».
И сегодня, перечитывая эти сердечные строки, я низко кланяюсь памяти её и сына, так похожего на свою маму – человека большого сердца и полёта, удивительно переданных сыну, выросшему в большого поэта, которого будут помнить.
На пожелтевших страницах (минуло со дня выхода «Уроков совести» 28 лет) я вновь общаюсь с Русланом: в нашем диалоге он на порядок моложе меня, но ведёт главную партию. А я соглашаюсь с ним, всем существом впитывая уроки добра, совести, большой личности, как мало кто из нас ощутившей свой долг перед жизнью. Перед судьбой во всей её фатальной и сокрушительной сути.
Руслан рано понял, для чего он пришёл в этот мир, что побуждает его быть именно таким, каким он предстаёт со страниц своей замечательной поэтической исповеди.
Он смотрит на мир с автопортрета на фоне своего маленького пейзажного этюда, на заднем плане которого сельский домик, а перед ним – тополь, осенний, уже без покрова, ожидающий нашествия зимы. Но Руслан улыбается, сложив ладони, словно неся в них зерна, сбережённые им, как потом оказалось, на коротком до боли жизненном пути.
У Руслана, тогда ещё очень молодого, было немало друзей. В их числе самые-самые, и один из них – доктор исторических наук, профессор Александр Мусукаев, которому Руслан посвятил стихи. К сборнику «Уроки совести» А. Мусукаев написал искреннюю, правдивую статью «Путь к имени».
– Руслан Семёнов родился поэтом. Если бы так сложилось, что он не писал стихов, его самобытно личностное видение мира, непосредственно романтическое восприятие окружающей жизни всё равно были бы поэтическими.
60-70-е годы – вот время становления творчества поэта. Он неустанно работает, печатается в «Советской молодёжи» и «Университетской жизни», великолепно декламируя стихи, часто выступает перед читателями. Как истинный художник он не может оставаться равнодушным. Поэт опережает время.
Что я на свете могу?
Жить у народа в долгу.
Правда народа – служить.
Ну, а ещё я могу
Кровью за слово платить.
Именно поэтому уже в студенческие годы всем своим существом он остро чувствовал нарастание многих проблем нашего общества, понимал обман в отношении предсказаний по поводу 80-х годов, своим обострённым чувством гражданина драматически переживал обесценивание нравственных начал и переоценку системы ценностей.
Никто не поддержал входившего в литературу молодого поэта, и плюс ко всему он не обладал пробивной силой. Человек, всегда духовно раскрепощённый, стоявший на прочных гражданских позициях, не признававший диктат и бюрократизм ни в какой форме, он в то же время не был защищён. Можно себе представить состояние поколения творческой молодёжи, жившей и работавшей в условиях искусственного торможения 60-х – начала 80-х годов, когда и 35-40-летних считали «молодыми» и когда приходилось годами унизительно ждать очереди приёма в Союз писателей.
Оскорбили однажды и его. После очередного заседания в Союзе писателей он, устало улыбаясь, сказал: «Мне посоветовали ещё расти и набираться опыта... Ну, да бог с ними. Я всю ночь сегодня работал, и работал успешно. Можем, мы отдохнуть за праздничным столом? Приглашаю в гости». И процитировал слова, по-моему, Фазиля Искандера: «Мы садим табак, мы сушим табак, так отчего же нам не закурить...».
Ловлю себя на том, что больше всего запомнились мне его полуночные звонки и робкое чтение только что написанных стихов, его неповторимая стеснительность и извиняющиеся взгляды, когда старшеклассницы и молодые читательницы приходили подписать автографы на книгах. И вполне естественно, что его лирическая поэзия пронизана чистотой чувств, выстрадана, полна эмоций радости, нежности, грусти.
Поэзия и личность Семёнова значительны тем, что мыслил он своими героями, которые жили с ним в одном или соседних домах, слушали лекции в одной аудитории, ходили по одним и тем же улицам. И, главное, он писал для них – для тех, кто был ему близок.
Жил среди нас поэт, жил по совести, радовался солнцу, восхищался людьми, писал хорошие стихи, но мы это не всегда видели.
Интеллигентность всегда беззащитна перед злом, проявляющимся «из-за угла», но в этом есть, по-видимому, свой особый смысл открытости, добра, искренности и всех лучших человеческих качеств, нуждающихся в защите и в то же время являющихся огромной духовной силой.
Его хвалили, жали руки, клялись в дружбе, маститые писатели называли себя «духовными отцами» молодого поэта, а за спиной находился кто-то, готовый бросить комок грязи.
Он удивлялся, терялся, но оставался поэтом. И жил как творец, – творческой радостью и образами своей поэзии. Умение радоваться было вообще удивительным качеством Руслана. Он отдавался своему чувству целиком и полностью, как, наверное, могут только дети, радовался, не стесняясь своего чувства. В такие минуты он готов был обнять весь земной шар, простить все человечество, восторгаться, любить, и казалось, пасмурный день становился светлее и обыденность превращалась в праздник. Он был похож на взрослого, мудрого, большого ребенка. Как будто бы о нём строки К. Чуковского в воспоминаниях об О. Мандельштаме как о поэте, лишённом практицизма и рационализма. Он жил в своём удивительном мире поэзии, где всё стремилось к гармонии, добру и свету:
Всем существом ребёнка и поэта
Я так хочу гармонии и света!
Всей радостью восторга и любви
Я так хочу, чтоб вечно жили вы!
Чтоб, обнимая родину и дали,
Как птицы после бури ликовали!
В последние годы поэт был чаще молчалив, сосредоточен. Часами мог смотреть в окно, надолго уходил бродить по улицам родного города, в парк. Он работал.
Был снегопад иль капал дождик...
Всегда один, один, один
Бродил по городу художник,
И город тоже в нём бродил...
Сочинял стихи Руслан в любой обстановке, нередко писал их между газетными строчками, на обрывках бумаги, салфетках. Очень бережно хранил отдельные строчки, записанные на подобных обрывках, и вновь возвращался к ним по прошествии нескольких лет.
Но больше всего он любил белый чистый лист бумаги, олицетворяющий в его представлении начало.
Его нет среди нас – живых. Нелепая, глупая ошибка врача-ремесленника.
Унесён июльским дождём...
Сегодня остались его книги, мысли, поэт продолжает жить в своих творениях, во всех тех, кто с ним общался.
Всем существом земного обновленья
Я так хочу Добра и Озаренья!
Всей чистотой, какая может быть,
Я жить хочу! А значит – буду ЖИТЬ!
Сборники Руслана Семёнова не будут пылиться на полках, критики ещё оценят его стихи, но сам он, к сожалению, не увидит и не услышит этого. Ведь как мало надо человеку – внимания и участия при жизни. А как эти чувства были знакомы ему!
Плакать – плачь, да помни, будто
и не я сказал, что нет,
людям жить почти нетрудно,
если некого жалеть.
Нередко Руслан задумчиво произносил: «Дарите цветы живым». И добавлял: «Зачем столько цветов умершим? Мы как бы оправдываемся перед ними. А любовь нужна живым», – заключает А. Мусукаев.
В книге Руслана немало посвящений тем, кого поэт чтил и уважал. Это И. Бабаев, Т. Мамсурова. И. Шкляревский, Ф. Искандер, С. Сидоренко, М. Кипов, В. Абаев, А. Ткаченко, А. Боташев, Б. Шанибов, П. Метревели и многие другие. Парафразы из Али Шогенцукова, Б. Утижева, П. Кажарова. Поэт использует в эпиграфах цитаты из А. Блока, А. Ахматовой, В. Брюсова, А. Вознесенского, О. Хайяма, Ронсара, В. Терьяна и других. Он избирателен в предпочтениях, о чём говорят не только вышеприведённые имена и памятные адреса, вводя читателя в творческую лабораторию поэта.
Только очень близкие Руслану конфиденты могут (или не могут) знать, кто стоит за шифрованными лирическими адресатами стихотворца – такими, как Ф.М., С.К., Э.З., М.К., А.Т.-А., но Зине Виноградовой, которыми поэт восхищался, а, может быть, и любил. Во всяком случае, они вдохновляли его на создание возвышенных интимных излияний:
Я глаза твои целую –
Ты, как радость, перед сном
Затихаешь, одаряя
Душу смыслом и теплом...
Это посвящение Э.З.
Не могу здесь не вспомнить совершенно загадочный образ, то ли быль, то ли по наитию волновавший Руслана, – Анну-Марию. Вот какая она, эта загадочная героиня, как мне думается, скорее, предмет его юношеских грёз:
Там, где когда-то стояла
Роща в весенней реке,
Анна-Мария летала
С белою шалью в руке.
Анна-Мария лучилась!
Анна казалась ничьей.
Розы краснели. Светилось
Тело богини моей!
Бетховен, Вийон, Блок, Лермонтов, Б. Пачев, К. Мечиев и другие – словом, целая вселенная, заполненная светом поэзии, музыки, живописи.
Счастлив творец, которого понимают и ценят родные, члены семьи. У Руслана все – отец, мама и сёстры Света и Жанна. Примечательно, что книгу «Уроки совести» открывает вступительное слово Жанны Семёновой «От составителя». Эту статью, исполненную любви, участьия и возвышенной печали, просто грех не привести здесь полностью.
«Семёнов родился в 1948 г. 24 сентября в селении Нартан. Школа. Первые пробы пера. В 1962 г. первая газетная публикация.
За годы учёбы в университете (1965-1970 гг.) заявил о себе как молодой талантливый поэт. В 1970 г. увидела свет его первая книга стихов «Улица звёзд». Она была свежей и светлой, в меру наивной, но предельно честной.
После этого вышли ещё три поэтические книги, одна из которых адресована маленьким читателям. Кроме того, им переведены с оригинала древние кабардино-черкесские изречения. Печатался в журналах «Ошхамахо», «Дон», в коллективных сборниках «Рукопожатие», «Свидание», «Орбита», «День и труд», «Перепутье».
За этими скудными строчками целая жизнь, жизнь художника. Если бы меня спросили, что отличало Руслана от всех, я бы сказала: «Совестливость». Бескомпромиссный, он не умел благоденствовать. Был очень прямой, но в то же время скованный и застенчивый. Возникавшие препоны и конфликты не вызывали у него озлобления. Он был интеллигентен.
Из письма к А. Мусукаеву: «...и всё-таки я сделал для «подобных себе» всё, что мог. Я написал увесистую книгу. Мне на себе пришлось испытать то, что «истинный художник лишён гордости». Осмеянный и даже презираемый теми, кто рано стал понимать значение труда в жизни человека, я делал то, что считал нужным, я работал, я даже стал проповедником «религии труда», но вся моя беда оказалась в том, что я не кричал об этом повсюду. И я понял, как это тяжело – ходить среди людей и притворяться не убитым...».
Везде он оставался собою, не похожим на других, а значит – один. И всёже за этим кажущимся одиночеством он жил в гармонии с Миром.
Руслана Семёнова не стало 12 июля 1985 г. Перед читателем посмертное издание книги стихов «Уроки совести», в которую практически полностью включены все его произведения. Книга состоит из отдельных самостоятельных частей. В первой части представлены стихи последних лет жизни (1982-1985 гг.), затем идут стихи из сборников «Крона» 1974 г., «Улица звёзд» 1970 г., ранние стихи.
Стихи Руслана автобиографичны, его лирический герой – он сам. Наверное, поэтому они в большинстве не датированы. Автор стремился не к хронологической, а к внутренней связи между стихами.
Из черновиков: «...конкретное, сегодняшнее, кровью пахнущее «надо», для меня не может быть предметом изучения, потому что я лирик...».
Поэзия его проникнута светлой лёгкой грустью, мечтой. К. Кулиев как-то в печати сказал о нём: «Я восхищаюсь тем, как он знает и тонко чувствует поэзию».
...Однажды в ясный сентябрьский день Руслан, вернувшись с прогулки, сказал мне: «Я обязательно куплю себе блестящую звонкую трубу, научусь играть, рано-рано утром залезу на крышу и буду петь...» – заключает Жанна.
Время бежит. Оно стремительно. Забирая нас в свой водоворот, всё же позволяет помнить тех, чьё слово и сердце неизменно принадлежали и принадлежат нам. Словом, всем, к кому обращена его душа, полная драматически окрашенных размышлений и жертвенной любви ко всему существующему в этом мире, который Руслан так неожиданно рано покинул.
Для меня он оставил несколько строк устного и незавершённого (собирался завершить) стихотворения с лёгким ироничным акцентом:
Света, Света, трудно ль это
Быть строкою из сонета
Неизвестного поэта?..
Что же касается «неизвестного», Руслан слегка слукавил – он уже и в ранних своих стихах был известен. Его личность вызывала неизменный интерес и стремление узнать поближе автора. Мухамед Нартоков, бывший директор книжного издательства «Эльбрус», как-то обронил, обращаясь к коллективу: «Берегите Руслана Семёнова...». Не уберегли. Жестокий век, жестокие сердца... Но поэт уходит, песня остаётся. Эти слова другого стихотворца напрямую относятся к Руслану Семёнову.
