«Воспитываю их трудом, сил, понимаешь, не жалею: чуть что – сразу по зубам!». Эта фраза из романа Стругацких, конечно, приведена здесь в качестве шутки, но, как известно, в каждой шутке есть лишь доля таковой, всё остальное – правда. Так вот, по моему скромному мнению, слова про воспитательную силу труда – чистая правда, а потому возвращение «трудовиков» в школы лично я только приветствую.
Причём не только потому, что это полезно, но и потому, что это очень весело! Очень! Особенно в качестве воспоминаний. В самом деле: когда ещё доведётся родителю услышать часиков этак в одиннадцать вечера, что завтра в школу на урок труда необходимо принести сшитую самостоятельно куклу? Я прекрасно помню, как пытался сшить такую куклу из старого носка. Потом появилась мама, оценила масштаб разрушений и во избежание жертв среди мирного населения подключилась к рабоче-творческому процессу. В самый его разгар мы вдруг поняли, что у нас получается не кукла, а кошка, потому что предполагаемая куклина нога – это кошкин хвост. В итоге получился представитель кошачьих, которого мама назвала Страшко. Так звали кота, который жил в её доме во времена маминого детства, а кличку он получил, насколько я помню, из-за своей невообразимой окраски, в палитре которой смешались все мыслимые и немыслимые оттенки в самых неожиданных сочетаниях. Помимо броской внешности Страшко отличался бесстрашием, высоким уровнем смекалки и способностью бросать вызовы любым обстоятельствам. Когда разводивший голубей (ещё одно канувшее в небытие советское хобби) сосед пожаловался на то, что Страшко скоро опустошит его голубятню (увы, это была правда!), мамин брат – мой дядя – скрепя сердце увёз Страшка на велосипеде куда подальше и выпустил. На обратном пути дядя решил искупаться в речке, в итоге задержался, и первый, кто его встретил по возвращении домой, был сидящий на заборе Страшко, глядевший на дядю, по его собственным рассказам, с изрядным презрением. Впрочем, так он смотрел почти на всех. А по воспоминаниям мамы, я прибежал домой, крича: «Мама, за Страшка пять поставили!».
Впрочем, я отвлёкся. История с куклой Страшко произошла в младших классах, где обучение ручному труду в школах было одинаковым для мальчиков и девочек. Потом, не помню уже, в каком классе, нас разделили: девочек отправили заниматься кулинарией вкупе с кройкой и шитьём, нас – слесарничать и столярничать. Обучали нас Алексей Семёныч и Антоний Васильич. Это были два незабываемых педагога. Алексей Семёныч был маленький и шустрый, Антоний Васильич – большой и громогласный. Первый преподавал слесарное, второй – столярное дело. Под руководством первого я научился работать зубилом и ножовкой по металлу, второй научил выпиливать лобзиком и работать ножовкой по дереву и киянкой. Однажды это кончилось тем, что я в пылу распила доски, увлёкшись, чуть не распилил пополам заодно и табурет, на котором доска лежала, за что удостоился от Антония Васильича комментария: «Сила есть – ума не надо!». А Алексей Семёныч однажды опередил своё время и научил нас самостоятельно менять резиновую прокладку в кране. Про «опередил» я говорю совершенно серьёзно: сегодня многие аналитики считают, что на уроках труда необходимо ввести обучение самым необходимым сантехническим навыкам и работе электрика.
«Трудовики» были мастерами на все руки, и практически всё в школе было сделано ими либо нами, но – под их чутким руководством. Правда, в последнем случае за результат трудно было ручаться, потому что просто выполнять поручение нам было, разумеется, скучно, и мы принимались, что называется, креативить. Это относилось и к такой забытой ныне древней традиции, как соревнования по сбору металлолома. Так, однажды мы до того хотели их выиграть, что похитили из соседнего двора старый холодильник, который, как нам показалось, там просто валялся. Потом выяснилось, что жильцы использовали его в качестве бруствера от заезжавших во двор автомобилей. Холодильник мы не отдавали до последнего. Руководили «трудовики» также процессом выноса из школьной столовой ёмкостей с пищевыми отходами – занятием крайне неаппетитным: нужно было очень далеко носить и там опустошать огромные и дурно пахнущие ящики. Из-за своей тошнотворности этот процесс получил у нас название «Праздник урожая».
Но больше всего дуэт наших трудовиков уважали за один, как теперь бы выразились, девайс. До сих пор не знаю, как это устройство работало. Под столом «трудовика» было оборудовано что-то вроде «тревожной кнопки», при нажатии которой в мастерской раздавался такой душераздирающий звук, что хотелось упасть на пол и заткнуть уши. Девайс использовался, когда мы принимались валять дурака. Иногда применялся и метод попроще. Вроде метания напильника.
Шутки шутками, но любителям поругать советскую систему образования могу привести в пример Японию. Юные граждане Страны Восходящего Солнца работали руками в школах всегда. Помимо уроков труда на них часто даже возложены обязанности техничек. И все насаждения на пришкольном участке тоже отданы под их чуткий надзор.
Да, возможно, скорректировать предмет и надо. Например, навыки работы на токарном станке в жизни пригодятся не всем. Но вот вышеупомянутые элементарные сантехнические работы, мне кажется, в программу включить однозначно стоит. Или просто показать ребёнку инструменты и объяснить, как они называются и для чего служат. Согласен: помнить, что «ключ, ребята, должен быть в бабке!» (до сих пор помню название этой штуки) не всем обязательно. Или уметь сходу назвать семь запчастей автомобиля, названия которых начинаются и заканчиваются на «р». Это очень любил Алексей Семёныч. Семантический ряд выглядит так (и это я тоже помню): ротор, редуктор, реле-регулятор, резистор, рефлектор, ресивер, радиатор. Но уж уметь обращаться с дрелью, молотком, отвёрткой или шуруповёртом не помешает даже сегодня, когда можно нанять специалиста. За примером, как часто это со мной бывает, я отсылаю в хорошую литературу. В «Трое в лодке, не считая собаки» есть эпизод о том, как дядюшка Поджер вешает картину: «...к полуночи картина водружена на место (правда, очень криво и ненадёжно), и стена на несколько ярдов вокруг выглядит так, будто по ней палили картечью, и все в доме издёрганы и валятся с ног… все, кроме дядюшки Поджера. – Ну вот и все! – говорит он, грузно спрыгивая со стула прямо на мозоль подёнщицы и с гордостью взирая на произведённый им разгром. – Ну вот! А другой на моём месте ещё вздумал бы кого-нибудь нанимать для такого пустяка».
Так вот: давайте не будем, как дядюшка Поджер. А потому – слава труду!