Без срока давности

Гнев и ненависть - это те чувства, которыми пронизана небольшая публикация К. Цавкилова в номере нашей газеты от 15 сентября 1942 года, рассказывающая о допросе пленных фашистов в Нальчике. Автор клеймит их позором, называя «псами», «поганью» и другими оскорбительными выражениями, которые нарушают документальность повествования, привнося в него личное отношение, хотя и оправданное жаждой возмездия.
И нам вполне понятны эти чувства, потому что месть в данном случае является священной и благородной, призванной восстановить справедливость. Ведь захватчики совершили преступления, убийства, разрушения, и месть - способ наказания виновных и восстановления баланса сил, форма возмездия за содеянное. Люди, которые причинили страдания другим, должны быть привлечены к ответственности. Захватчики уничтожали культуру, исторические памятники или традиции, и месть является способом защиты национального и культурного наследия. История показывает, что безнаказанность агрессоров может привести к повторению их действий. И тогда месть служит предупреждением для будущих поколений. Для жертв агрессии возмездие - практический способ исцеления, который даёт почувствовать, что контроль над ситуацией восстановлен. Священная месть объединяет людей, переживших общую трагедию, укрепляя их чувства солидарности и сопротивления.
«Банда убийц и грабителей
(На допросе пленных гитлеровцев в городе Нальчике)
Вот они, трусливые убийцы, презренные «цивилизаторы», несущие народам смерть и рабство. Жалок их вид. Отвратительна их речь. Здесь и немцы, и румыны – шпана с автоматами, отпетая банда без чести и совести. «Идейные» куроеды, для которых высшей доблестью стали разбой, грабёж и убийство.
Зачем они пришли к нам? Что им нужно на Кавказе?
Обер-ефрейтор Иозеф Лесяк вежлив до тошноты. Он поминутно старается выказывать особо изысканные манеры говорить, жестикулировать и отвечать на вопросы.
Но корректный и спокойный комиссар ставит ему прямые, отчеканенные вопросы.
Тогда обер-ефрейтор никнет, трусливо озирается по сторонам и цедит сквозь зубы: меня послал фюрер воевать против вас. А я попал в плен. Мне кажется, мы все здесь погибнем. Этот вывод, к которому пришёл обер-ефрейтор, взятый за шиворот, - правильный вывод. На нашей земле погибнут все поганые псы, немецко-фашистские звери умрут собачьей смертью, заплатив за все свои злодеяния, за кровь невинных людей, за поруганную и растоптанную нашу землю.
Пленные охотно рассказывают о чудовищных зверствах и насилии, совершаемых немецко-фашистскими оккупантами в занятых ими районах нашей страны. И когда их спрашивают, почему они так бесчеловечно расправляются с мирными людьми, они с циничной откровенностью заявляют: нам так приказывали фюрер и офицеры.
Кровавый палач Гитлер приказал своей бандитской орде убивать и истреблять советских людей без различия пола и возраста. Мы этого не забудем. Рассчитаемся за всё с немецко-фашистскими мерзавцами.
О громадных потерях, которые несут немецкие войска рассказывает унтер-офицер 370 немецкой пехотной дивизии Рудольф Коллески.
«Наша дивизия, – говорит он, – в начале июля текущего года в спешном порядке была переброшена из Франции на советско-германский фронт. Нас сразу же ввели в бой. Трудно передать, что творилось в среде наших солдат, когда русские обрушили на нас огонь бомбардировочной авиации, артиллерии, миномётов, автоматов – сразу одновременно. Мы стреляли, не целясь, продвигаясь через трупы своих. В первых двух боях наша дивизия потеряла более 50% своего состава.
Между комиссаром и унтер-офицером происходит следующий диалог.
- Чем вы занимались Германии?
- Я торговал.
- А отец?
- Отец ведёт хозяйство.
- Какое хозяйство?
- У него 60 га земли, забот много.
- Как много? В хозяйстве он один?
- Нет. Отец управляет хозяйством.
- А работает кто?
- Конечно батраки, иностранцы.
В Германию угоняют всех работоспособных мужчин и женщин из оккупированных районов и заставляют их работать от зари до зари на голодном пайке. Таков новый порядок для всех народов, которые попали в плен к немцам.
Несколько слов о пленных румынах. Солдат Рац родом из Трансильвании с нескрываемой злобой посматривает на немцев и гневно рассказывает: немцы обобрали Румынию до нитки. Румын они гонят на фронт силой. «Ко мне на квартиру ночью ворвалась группа немецких солдат и офицеров. Я спал в комнате с сестрой, они меня подняли с постели, приказали одеваться, изнасиловали сестру, а меня самого как арестанта привели на призывный пункт. Проклятье Гитлеру и всей его банде. Я все время выжидал удобного случая, чтобы сдаться русским в плен. И здесь, на полях Кабарды, такой случай представился. Мы с моим товарищем Арделяном Штефан шесть дней скрывались в кукурузе, чтобы нас не обнаружили наши командиры, когда бой утих мы подняли руки и пошли к русским». «Да, было именно так, Рац прав, было именно так», - вставляет Штефан.
Вторая горно-стрелковая румынская дивизия, в которой служили Рац и Штефан, полностью разгромлена частями Красной армии. Те солдаты, которые добровольно перешли на нашу сторону, сохранили себе жизнь, те же, которые сопротивлялись лежат мёртвыми в лощинах, под кустами и под горами на территории нашей республики. Ни один не уйдёт живым с Кавказа. Надо ещё крепче бить, бить и истреблять немецко-фашистскую погань, чтобы люди могли жить свободно».